Ленин и Татарский вопрос

140-летие Ленина, которое отмечается в апреле этого года, уже не будет сопровождаться праздничными митингами, речами и торжественными собраниями. Все это осталось в недалеком приснопамятном прошлом. Еще лет двадцать тому назад, во время учебы в школе, измученный учительницей истории, которая, перефразируя известный лозунг, говорила «История СССР», подразумевала Ленин, говорила Ленин, подразумевала «История СССР», я зарекся притрагиваться к работам Владимира Ильича.

За два выпускных класса мы законспектировали столько работ вождя, что затраченной бумаги с лихвой хватило бы на перевыполнение школьного плана по сдаче макулатуры. Помню, как в армии после ночной смены нас, смертельно уставших солдат, снова заставляли конспектировать труды «великого мыслителя» - на этот раз это был замполит. Все это осталось позади и сейчас вызывает лишь ностальгическую улыбку.

Ленин, несомненно, был крупной исторической фигурой, которой удалось разрушить Российскую империю и создать новую - Советскую. Надо отдать должное интеллекту, организаторским способностям, другим неординарным качествам, которые выдвинули его в ряд выдающихся лидеров всех времен и народов. Стоит еще раз перелистать ленинские работы, например, капитальный труд «Развитие капитализма в России», и станет ясно, что революционер погубил в себе прекрасного ученого-теоретика. Известное выражение Отто Бисмарка «Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, а плодами ее пользуются проходимцы» точно характеризует то, что произошло с Лениным.

Меня всегда интересовало, как Ленин относился к татарам, ведь он знал о них не понаслышке: еще в детстве бывал в имении матери селе Кокушкино Казанской губернии, мог встречаться с ними в период учебы в Казанском университете, да и в Симбирске татар было немало. Толстой и Горький оставили ряд высказываний о татарах, ввели образы татар в свои произведения. Имеются ли такие же высказывания у Владимира Ильича?

На первый взгляд, вопрос простой - издана масса книг на тему «Ленин и Татария». Но, к сожалению, эти книги не раскрывают интересующую нас тему. Там описывается деятельность татарских большевиков, которые были далеки от национальных проблем и больше обсуждали с Лениным революционные дела.

Если уж мы затрагиваем национальный вопрос, необходимо сказать, кем по национальности был сам Ленин и как он относился к национальной проблематике. Как пишут исследователи, вождь мирового пролетариата, хотя и был человеком русской культуры, знавшим жизнь русской провинции, к России, по всей видимости, горячей любви не испытывал, предпочитая западную духовную и бытовую культуру.

Ленин преклонялся перед немецким порядком и аккуратностью, уважение к которому привила мать - Мария Александровна. К слову сказать, мать последней, то есть бабушка Ленина, Анна Григорьевна Гросскопф, была немкой со шведскими корнями, а отец - Сруль Мойшевич Бланк - крещеный еврей, по профессии врач. Отец Ленина, Илья Николаевич, имел чувашские корни и, как утверждает известный чувашский писатель Мишши Юхма, якобы даже учил своих детей чувашскому языку.

В национальном вопросе (как, впрочем, и в других) вначале Ленин был либералом. Обещал золотые горы узникам бывшей «тюрьмы народов», что было популизмом и волюнтаризмом чистой воды. Уже скоро возведенные наспех декорации рухнули, и нации вновь оказались у разбитого корыта.

На наши указания, что нельзя давать льгот крестьянам-татарам, не давая их и русским крестьянам, Владимир Ильич ответил, что он видит эти затруднения, но надо найти подходящую форму и все-таки эти льготы дать надо, чтобы татарское крестьянство почувствовало реально (пусть и в недостаточной степени) образование Татарской республики». Доброта «дедушки Ленина» была основана на жестком прагматизме. Русские крестьяне, мол, и так никуда не денутся, а вот татарские - кто знает, могут и взбунтоваться да потребовать полной независимости.

Ленин понимал, что с татарами, как с наиболее образованной частью «инородцев», необходимо считаться. В советское время любили повторять, что до революции 80% татар были неграмотны. При этом забывали уточнить, что эти 80% были неграмотны по русской грамоте. Как известно, татарская школа охватывала обучением почти сто процентов татарского населения (в том числе женщин).

Этот факт приводит в одной из своих работ и Ленин: «У казанских татар на 150 человек приходится сейчас 1 мечеть и 1 мулла, у русских и инородцев того же района (Казанская губерния. – прим. ред.) 1 священник приходится на 1500 душ; у первых одна школа на 100 душ обоего пола; у православных - одна на 1500-3000 человек. Распространение книжной и газетной литературы у мусульман-татар еще более высокое».

Ленин полагал, что отношение к татарам и другим инородцам должно измениться и на бытовом уровне. «...Третируют инородцев, как поляка не называют иначе, как «полячишкой», как татарина не высмеивают иначе, как «князь», украинца, иначе как «хохол», грузина и других кавказских инородцев - как «капказский человек», -писал Ильич. Что касается татар, то прозвище «князь» (видимо, по отношению к татарам-официантам из касимовских татар) было, наверное, самым безобидным.

Например, простолюдины в России называли татарина не иначе, как «собака». Если татарин нанимался батраком в дом русского крестьянина, то приходил со своей посудой, поскольку все, к чему прикасался татарин, считалось «поганым».

Интересные воспоминания о Ленине и его отношении к татарской литературе и татарскому языку оставил журналист Владимир Бахметьев, который в марте 1921 года на X съезде РКП (б) с группой делегатов от ТАССР, входивших в состав комиссии по национальному вопросу, принимал участие во встрече с вождем в Москве:

«- Вот! - подтвердил Ильич. - Кстати, как у нас с литературой татарской? Имеются достойные преемники этого... как его! - сын муллы, поэт, перевел на свой язык Пушкина, Лермонтова ... Абдулла, Абдулла...

- Тукаев! - выронил я и, пряча в карман записную книжку с карандашом, назвал несколько имен из молодых татарских писателей.

- Значит, не перевелся порох в пороховницах! - заметил, улыбаясь, Ильич. - Ну, а как обстоит у вас дело с журналистикой, газетами?

Владимир Ильич задал мне несколько вопросов. В том числе о тираже газеты («Известия ТатЦИКа». -Б.С), об участии в ней национальной интеллигенции и даже полиграфической базе. И вдруг:

- А вы татарским языком владеете?

Предупредив мой ответ, один из товарищей, работавший у нас одно время председателем губпрофсовета, затем наркомом труда, сообщил: - Видите ли, Владимир Ильич, еще в прошлом году казанцами было решено издавать одну газету на татарском и русском языках под общей редакцией его, - указал он в мою сторону, - на русском языке и местного молодого журналиста...
- Шафигуллина, - подсказал я.

-Да, Шафигуллина, - на татарском языке.

Владимир Ильич одобрительно кивнул нам, но все же сказал, что и редактору русского издания неплохо бы знать татарский язык, однако, уловив мое смущение, внушительно, без намека на улыбку, заметил, что у всех народов, говорящих на своих родных языках, имеется единый, общий и обязательный язык - язык нашей партии, и что владение вот этим языком - святой долг любого, любой национальности, редактора».

Азат Ахунов
«Ислам в РФ»